«Черные дыры», созданные человеком, конечно же, есть в любом городе. Зоны запустения, образовавшиеся от человеческой деятельности, в которых люди не исправляют своих ошибок, а, разрушив городское пространство, просто забрасывают его и уходят, можно найти даже в блистательном Париже.
В северный пригород Обервилье Жана Поля Ганема позвал коллега, преподаватель местной художественной школы, в 2010 году.
«Нашему взору предстали развалины мыловаренной фабрики к востоку от канала Сен-Дени, — поясняет ландшафтный художник. — Квартал этот очень бедный, здесь проживает много выходцев из Магриба и других африканских регионов, чьи детишки играли среди руин, лазали по разбитым бетонным блокам с торчащей арматурой, повышая вероятность травматизма до максимума.
С чего начинать реабилитацию этого участка, как дать ему вторую жизнь? И, для начала, где искать деньги на реализацию проекта в таких кварталах, где средств не хватает на самую необходимую инфраструктуру, не говоря уже о красоте и дизайне городской среды?»
Можно считать крупной удачей, что у мастера сложились теплые взаимоотношения с мэром Обервилье, и, благодаря энергии и настойчивости последней, проектной команде быстро удалось найти партнеров. Несколько крупных девелоперских компаний, которые вели строительство неподалеку, согласились помочь безвозмездно. Много ли у нас в стране строительных компаний, которые за «спасибо» вывезли бы 850 тонн гравия, щебня и мусора?
В четком соответствии с планом построек бывшей мыловарни на месте несущих стен и перегородок общей протяженностью 1340 м были выкопаны траншеи, которые впоследствии заполнили 300 тоннами плодородной почвы.
В чернозем были высажены могар (итальянский щетинник), нигер (итальянский масличный нуг), фацелия — растения, которые легко укореняются, быстро растут, но при этом не истощают почву. Дополнили общую флористическую картину более знакомые публике пшеница и ячмень. Гигантские подсолнечники яркими пятнами по всей площади насаждений собрали всю композицию воедино. В итоге получился регулярный сад, но «наизнанку» — вместо зеленых куртин — бетонные площадки, а вместо дорожек — живые изгороди. Проект получил название «Сад трещин».
Ученики близлежащих школ, не чуждые современному стрит-арту, также внесли свой вклад в проект, оформив граффити по всему периметру ограждающих участок заборов, вдохнув в них жизнь. Сочетание граффити и флористического фона оказалось неожиданно интересным и стало источником вдохновения для будущих проектов.
В принципе, на этом первый сезон можно было считать закрытым, но команда проекта обратила внимание на то, что после начального всплеска интереса к «Саду трещин» местные подростки перестали его активно посещать. Добавили всего одну деталь — дорожки для маунтин-байка, чем моментально восстановили популярность среди тинэйджеров Обервилье. Ныне участок заброшенной мыловарни — популярное место отдыха жителей окрестных кварталов, здесь проводятся спортивные соревнования, концерты, другие локальные мероприятия.
«Иногда мне кажется, что я не ландшафтный дизайнер, а политик, потому что ликвидирую черные дыры на карте городов вместо центрального правительства или местных властей», — саркастически замечает художник.
Что объединяет эти два сада? Прежде всего, чуткое отношение ландшафтного архитектора к истории конкретной локации, ясное понимание экологических и социальных проблем данной территории позволяют получить не только эстетический, но и заметный гуманистический эффект от реализации проектов. Возможность предложить наименее затратные варианты реновации «зон отчуждения» в общественном городском пространстве, эффективное вторичное использование «отработанных» территорий — вот отличительные черты Жана Поля Ганема — ландшафтного художника и философа.
Комментарии закрыты.